http://www.chaskor.ru/article/hodyachaya_meditatsiya_38759
Александр Чанцев
пятница, 3 июля 2015 года, 19.00
Ходячая медитация
Уикэндовое кино от Александра Чанцева
Кадр из фильма «Путешествие на Запад» //kinopoisk.ru
увеличить размер шрифта уменьшить размер шрифта распечатать отправить ссылку добавить в избранное код для вставки в блог
Кровь и малокровие, телефонные человечки и лунные девочки
Иные границы, время мертвых
Радость и разочарование от новинок, маргинальные фильмы прошлых лет и вечное сияние классики.
1) «Еще» Б. Шредера (1969) – все вечеринки пост-хипповского 69 года в Париже и на Ибице с девушкой трагического мироощущения. С такого же райского берега то ли упала, то ли скорее кинулась такая же депрессивная блондинка Верушка, почти погубив свое прекрасное тело. Они, эти блонди-дивы, тогда были на самой верхушке хайповой волны, говорил же снимавший их Хельмут Ньютон: «в шестидесятые годы моей любимой моделью была высокая белокурая немка. <…> Она была худой, с угловатыми чертами лица, но излучала странную чувственность не только на фотографиях, но и в жизни» («Автобиография»). Вечно stylish эпоха под музыку Pink Floyd от Шредера, (еще не) автора «Барфлай», как напоминание нынешним, что дауншифтерство на Ибице выдумали задолго до них. Героиновые объятия любовников лишь немногим менее вечных, чем у последнего Джармуша да и всех остальных выживших любовников. И, кажется, различие между эпохами только одно: тогда наркотики рассматривали как путь к чему-то еще, сейчас – от чего-то, себя прежде всего…
2) «Kingsman: Секретная служба» (2014) М. Вона – как ни странно, едва ли самыми витальным и приличным из массового кино оказался жанр шпионских фильмов, будь то «007», данный продукт или, иногда, «Миссия: невыполнима». Фильм антиаристократический (возражают против набора агентов благородных кровей, аристократ-соперник героя-простолюдина оказывается предателем, скандинавская королева просит того же простолюдина при первой встрече заняться с ней анальным сексом), но – герои в подогнанных пиджаках смотрятся на 200 порядков лучше представителей «с раёна» в пабах.
3) «Новая жизнь» Ф. Гранрийе (2002) – гул звука, как у Ноэ, лица болгарских бандитов, как у Караваджо, собаки, как в «Суке-любви», а массивная дрожь камеры – снимать бы такой клипы для Swans!.. Даже если бы Рейгадас снимал по сценарию Гая Ричи, он бы так не смог!
4) «Дракон зла против святого воителя» Г. Роши (1969) – латиноамериканский вестерн Ходоровски – минус кастанедианская метафизика, плюс – домодерная, крестьянская революционность (но и тут мифологизм смотрится уже как сюрреализм). Символические цвета, бойня под оперную музыку и секс втроем с мертвым – задолго до Родригесов-Тарантин.«Участь всех страждущих – ад».
5) «Ноль градусов Кельвина» Г.П. Моланда (1995) – по-скандинавски суровый и клаустрофобный Джек Лондон. Песня льда, обнуляющийся Кельвин. Стеллан Скарсгард в образе Гари Олдмана, Бьорн Сундквист – Шрека.
6) «Битва за Севастополь» С. Мокрицкого (2015) - уже не понятно, что труднее вообразить, неплохой в принципе патриотический фильм с заставкой голливудской кинокомпании, или что еще год назад можно было снимать фильм о дружбе русского солдата с женой американского президента совместно с украинцами…
7) «Солнце ацтеков» Ф. Акина (2000) – романтический Акин в ожидании геноцидного «Шрама»: убежит ли Одиссей от очаровательных сирен под звуки полицейских сирен?
8) «Умри-замри-воскресни!» В. Каневского (1989) – черно-белый шахтерский городок 1947, то барачное время и его грубая сила, детство и жесткость его/мира к нему. Русско-дрейеровский подступ к Гекльберри Финну (советский Гек творит по неведению, но все же зло) и «Ладоням» А. Аристакисяна (любопытно, кстати, что и Каневский, и Аристакисян снимали далеко от метрополии, где – такие эпифании были невозможны?).
9) «Путешествие на Запад» Ц. Мин Ляна (2014) – продолжая своего «Ходока» и пуская Лавана во след за безымянным монахом бродить после Гонконга по Марселю около арабского рынка у набережной, Мин Лян, конечно, не снимает «самый необычный фильм в мире» (из комментов на «Кинопоиске»), но берет самую радикальную/банальную ситуацию – медитацию в толпе, замедление (банально – ходьба будто в замедленной съемке) посредине того мира, что «ловит» (а ему сопротивляются – еще одни «бунтари неонового бога»), тотальное выпадение. А еще интересна параллель между отсталым Востоком и прогрессивной Европой: Гонконг ультра-современен, Марсель – весьма обшарпанный; в Марселе на шагающего-медитирующего монаха пялятся многие, в Гонконге – не замечают как естественное (растворение той древней мудрости в современности, что и дала нынешнюю витальность Востока, которая – позволяет не выпадать так сильно из окружающей современности). И еще не просто трогательная, но культурологическая деталь – пакетик с едой из круглосуточного магазина, с которым шагает по Гонконгу монах в рясе не обычной оранжевой, но красной (не апельсин, а красный грейпфрут изнутри) – материальное и духовное на Востоке в гармоническом союзе. Но и у Запада есть надежда – отправился же Лаван за монахом, как подросток в «Бунтарях» за теми самыми неоновыми…
10) «Kung Fury» Д. Сандберга (2015) – «Полиция Майами» и викинги, Тарантино и эйзенштейновская детская коляска, «Железное небо» и «Барбарелла», анимэ и «Робокоп»: если вы не видели эту ленту о борьбе копа Кунг Фьюри с Кунг Фюрером, то знакомство с трэшем и кэмпом представляется явно не полным. Снято в Швеции в этом году на совсем любительский бюджет.
11) «Малевич-Шагал» А. Митты (2013) – диалоги-монологи вроде «художник никогда не будет полностью вашим – он будет принадлежать своему вдохновению» / «Но я никогда не увижу свой Витебск. – Ты будешь видеть его каждый день, мы заберем его с собой!», визуализация картин и все прочее – в том же духе безнадежного лубка.
12) «Дыра в Луне» У. Зохара (1964) – неореалистическо-экспрессионистская комедия – ровно в том же смысле, как и «8 1/2» Феллини – о том, как владельцы киосков у дальнего израильского шоссе в пустыне снимают кино – в действительности, мечтах или это просто мираж. Фильм у нас не самый известный, кажется: в Рунете нет копии с русским переводом, а на «Кинопоиске» оценка зрителей – «- (прописью – минус) 8».
13) «Дурак» Ю. Быкова (2014) – трещина, проходящая по стене аварийной девятиэтажки, это герой, а стена – это все остальные не дураки. Новое социальное кино наживую суровыми нитками – горький тренд. К уже архетипу предающих жен («Географ», «Левиафан») добавляется образ подавляющей матери, за счет чего психологизм отношений над социальной матрицей тут обходит Звягинцева. Полная безнадежность – романтизма (музыка «Кино», посвящение памяти Балабанова): он – из 80-х, она – сейчас.
14) «Торэ танцует / Ничего плохого случится не может» К. Геббе (2013) –здесь актуализирован один из дурных мемов Рунета «панк-православие»: Торэ (кстати, мышкинско-достоевский эпилептик) входит в общину панков, нашедших веру. Мир хочет ее поколебать – и приютившая его семья устраивает Торэ почти триеровский «Антихрист», а он – получает испытание как служение. Почему, если уж почти все новоевропейское кино (от того же Триера до Зайдля) рефлексирует о вере исключительно в (садо)мазохистском ключе, то делает это настолько схематично-анемично? Хотя тут с приятными исключениями – нежные прыжки на батуте ночью, (о)кормление «идиота» тухлой курицей и несколько кадров…
15) «Безумный Макс. Дорога ярости» Дж. Миллера (2015) – эстетика «Макса» весьма, кажется, обязана «Дюне», главная бунтарка Фуриоса похожа на Н. Савченко, да и вся их банда, амазонок и сбежавших невест, весьма феминистического свойства затирает главного героя (что, впрочем, совсем несложно).
16) «Полицейский, имя прилагательное» К. Порумбойю (2009) – румынский полицейский реализм медитативен настолько, что, как в каком-нибудь «Четырежды» Фраммартино, молчаливому поеданию супа или наблюдению за домом посвящаются долгие минуты, провинциальные, скупые, как слеза над последней головкой лука… И здесь, как в «Дураке», юродивая жажда справедливости делает человека сильным внутри, но слабым внешне.
Александр Чанцев
пятница, 3 июля 2015 года, 19.00
Ходячая медитация
Уикэндовое кино от Александра Чанцева
Кадр из фильма «Путешествие на Запад» //kinopoisk.ru
увеличить размер шрифта уменьшить размер шрифта распечатать отправить ссылку добавить в избранное код для вставки в блог
Кровь и малокровие, телефонные человечки и лунные девочки
Иные границы, время мертвых
Радость и разочарование от новинок, маргинальные фильмы прошлых лет и вечное сияние классики.
1) «Еще» Б. Шредера (1969) – все вечеринки пост-хипповского 69 года в Париже и на Ибице с девушкой трагического мироощущения. С такого же райского берега то ли упала, то ли скорее кинулась такая же депрессивная блондинка Верушка, почти погубив свое прекрасное тело. Они, эти блонди-дивы, тогда были на самой верхушке хайповой волны, говорил же снимавший их Хельмут Ньютон: «в шестидесятые годы моей любимой моделью была высокая белокурая немка. <…> Она была худой, с угловатыми чертами лица, но излучала странную чувственность не только на фотографиях, но и в жизни» («Автобиография»). Вечно stylish эпоха под музыку Pink Floyd от Шредера, (еще не) автора «Барфлай», как напоминание нынешним, что дауншифтерство на Ибице выдумали задолго до них. Героиновые объятия любовников лишь немногим менее вечных, чем у последнего Джармуша да и всех остальных выживших любовников. И, кажется, различие между эпохами только одно: тогда наркотики рассматривали как путь к чему-то еще, сейчас – от чего-то, себя прежде всего…
2) «Kingsman: Секретная служба» (2014) М. Вона – как ни странно, едва ли самыми витальным и приличным из массового кино оказался жанр шпионских фильмов, будь то «007», данный продукт или, иногда, «Миссия: невыполнима». Фильм антиаристократический (возражают против набора агентов благородных кровей, аристократ-соперник героя-простолюдина оказывается предателем, скандинавская королева просит того же простолюдина при первой встрече заняться с ней анальным сексом), но – герои в подогнанных пиджаках смотрятся на 200 порядков лучше представителей «с раёна» в пабах.
3) «Новая жизнь» Ф. Гранрийе (2002) – гул звука, как у Ноэ, лица болгарских бандитов, как у Караваджо, собаки, как в «Суке-любви», а массивная дрожь камеры – снимать бы такой клипы для Swans!.. Даже если бы Рейгадас снимал по сценарию Гая Ричи, он бы так не смог!
4) «Дракон зла против святого воителя» Г. Роши (1969) – латиноамериканский вестерн Ходоровски – минус кастанедианская метафизика, плюс – домодерная, крестьянская революционность (но и тут мифологизм смотрится уже как сюрреализм). Символические цвета, бойня под оперную музыку и секс втроем с мертвым – задолго до Родригесов-Тарантин.«Участь всех страждущих – ад».
5) «Ноль градусов Кельвина» Г.П. Моланда (1995) – по-скандинавски суровый и клаустрофобный Джек Лондон. Песня льда, обнуляющийся Кельвин. Стеллан Скарсгард в образе Гари Олдмана, Бьорн Сундквист – Шрека.
6) «Битва за Севастополь» С. Мокрицкого (2015) - уже не понятно, что труднее вообразить, неплохой в принципе патриотический фильм с заставкой голливудской кинокомпании, или что еще год назад можно было снимать фильм о дружбе русского солдата с женой американского президента совместно с украинцами…
7) «Солнце ацтеков» Ф. Акина (2000) – романтический Акин в ожидании геноцидного «Шрама»: убежит ли Одиссей от очаровательных сирен под звуки полицейских сирен?
8) «Умри-замри-воскресни!» В. Каневского (1989) – черно-белый шахтерский городок 1947, то барачное время и его грубая сила, детство и жесткость его/мира к нему. Русско-дрейеровский подступ к Гекльберри Финну (советский Гек творит по неведению, но все же зло) и «Ладоням» А. Аристакисяна (любопытно, кстати, что и Каневский, и Аристакисян снимали далеко от метрополии, где – такие эпифании были невозможны?).
9) «Путешествие на Запад» Ц. Мин Ляна (2014) – продолжая своего «Ходока» и пуская Лавана во след за безымянным монахом бродить после Гонконга по Марселю около арабского рынка у набережной, Мин Лян, конечно, не снимает «самый необычный фильм в мире» (из комментов на «Кинопоиске»), но берет самую радикальную/банальную ситуацию – медитацию в толпе, замедление (банально – ходьба будто в замедленной съемке) посредине того мира, что «ловит» (а ему сопротивляются – еще одни «бунтари неонового бога»), тотальное выпадение. А еще интересна параллель между отсталым Востоком и прогрессивной Европой: Гонконг ультра-современен, Марсель – весьма обшарпанный; в Марселе на шагающего-медитирующего монаха пялятся многие, в Гонконге – не замечают как естественное (растворение той древней мудрости в современности, что и дала нынешнюю витальность Востока, которая – позволяет не выпадать так сильно из окружающей современности). И еще не просто трогательная, но культурологическая деталь – пакетик с едой из круглосуточного магазина, с которым шагает по Гонконгу монах в рясе не обычной оранжевой, но красной (не апельсин, а красный грейпфрут изнутри) – материальное и духовное на Востоке в гармоническом союзе. Но и у Запада есть надежда – отправился же Лаван за монахом, как подросток в «Бунтарях» за теми самыми неоновыми…
10) «Kung Fury» Д. Сандберга (2015) – «Полиция Майами» и викинги, Тарантино и эйзенштейновская детская коляска, «Железное небо» и «Барбарелла», анимэ и «Робокоп»: если вы не видели эту ленту о борьбе копа Кунг Фьюри с Кунг Фюрером, то знакомство с трэшем и кэмпом представляется явно не полным. Снято в Швеции в этом году на совсем любительский бюджет.
11) «Малевич-Шагал» А. Митты (2013) – диалоги-монологи вроде «художник никогда не будет полностью вашим – он будет принадлежать своему вдохновению» / «Но я никогда не увижу свой Витебск. – Ты будешь видеть его каждый день, мы заберем его с собой!», визуализация картин и все прочее – в том же духе безнадежного лубка.
12) «Дыра в Луне» У. Зохара (1964) – неореалистическо-экспрессионистская комедия – ровно в том же смысле, как и «8 1/2» Феллини – о том, как владельцы киосков у дальнего израильского шоссе в пустыне снимают кино – в действительности, мечтах или это просто мираж. Фильм у нас не самый известный, кажется: в Рунете нет копии с русским переводом, а на «Кинопоиске» оценка зрителей – «- (прописью – минус) 8».
13) «Дурак» Ю. Быкова (2014) – трещина, проходящая по стене аварийной девятиэтажки, это герой, а стена – это все остальные не дураки. Новое социальное кино наживую суровыми нитками – горький тренд. К уже архетипу предающих жен («Географ», «Левиафан») добавляется образ подавляющей матери, за счет чего психологизм отношений над социальной матрицей тут обходит Звягинцева. Полная безнадежность – романтизма (музыка «Кино», посвящение памяти Балабанова): он – из 80-х, она – сейчас.
14) «Торэ танцует / Ничего плохого случится не может» К. Геббе (2013) –здесь актуализирован один из дурных мемов Рунета «панк-православие»: Торэ (кстати, мышкинско-достоевский эпилептик) входит в общину панков, нашедших веру. Мир хочет ее поколебать – и приютившая его семья устраивает Торэ почти триеровский «Антихрист», а он – получает испытание как служение. Почему, если уж почти все новоевропейское кино (от того же Триера до Зайдля) рефлексирует о вере исключительно в (садо)мазохистском ключе, то делает это настолько схематично-анемично? Хотя тут с приятными исключениями – нежные прыжки на батуте ночью, (о)кормление «идиота» тухлой курицей и несколько кадров…
15) «Безумный Макс. Дорога ярости» Дж. Миллера (2015) – эстетика «Макса» весьма, кажется, обязана «Дюне», главная бунтарка Фуриоса похожа на Н. Савченко, да и вся их банда, амазонок и сбежавших невест, весьма феминистического свойства затирает главного героя (что, впрочем, совсем несложно).
16) «Полицейский, имя прилагательное» К. Порумбойю (2009) – румынский полицейский реализм медитативен настолько, что, как в каком-нибудь «Четырежды» Фраммартино, молчаливому поеданию супа или наблюдению за домом посвящаются долгие минуты, провинциальные, скупые, как слеза над последней головкой лука… И здесь, как в «Дураке», юродивая жажда справедливости делает человека сильным внутри, но слабым внешне.
